С удивлением ознакомился с недавними постами главного редактора "Эха" Алексея Венедиктова, посвященными Владимиру Путину. В двух небольших текстах Алексей Алексеевич, более чем компетентный журналист, да еще и историк по образованию, просто бьет рекорд по количеству сомнительных утверждений, а то и прямых политических подтасовок. О причинах и мотивах написания столь странных текстов главным редактором уважаемой радиостанции остается только догадываться, но оставить их без комментариев решительно невозможно.

Начнем с текста под заголовком "Равный счет", в котором Венедиктов анализирует внешнеполитические достижения и провалы Путина в 2013 году. Уже в первой фразе Венедиктов походя, будто речь идет о чем-то, не вызывающем сомнений и не требующем доказательств, отождествляет Россию с Путиным. Это, мягко говоря, повергает в недоумение, поскольку любому, в ком желание угодить власти не задавило окончательно гражданское чувство, очевидно, что интересы Путина и России обычно противоречат друг другу.

Так какие же достижения автор записал в актив путинской дипломатии? Оказывается, это "Сирия (недопущение интервенции посредством разрушения потенциала химического оружия режима Асада) и Иран (первый шаг на пути замораживания иранской ядерной программы)"! Сложно спорить с тем, что Путин и его "бригада", пользуясь беззубостью и бесхребетностью администрации Барака Обамы, добились больших успехов на вышеозначенных направлениях, вот только к стратегическим интересам Российского государства это имеет весьма отдаленное отношение.

Что касается Ирана, то в реальности произошло нечто, прямо противоположное описанному Венедиктовым: не "первый шаг на пути замораживания иранской ядерной программы", а фактически одностороннее смягчение международных экономических санкций в отношении исламской республики без принятия руководством последней каких-либо обязательств по демонтажу мощностей, позволяющих получать оружейный уран. Подобное развитие событий, позволяющее авторитарно-теократическому государству с исламскими фундаменталистами во главе и дальше развивать свою ядерную программу, несет прямую потенциальную угрозу национальной безопасности нашего государства. Не будем забывать, что южные регионы Российской Федерации находятся в зоне досягаемости иранских баллистических ракет, способных нести ядерные боеголовки.

Не менее сомнительным выглядит "прорыв" и в сирийском вопросе. Открытая поддержка Путиным Асада, на протяжении продолжительного времени истребляющего суннитское население Сирии, неизбежно приводит к ухудшению взаимоотношений с целым рядом арабских суннитских государств, включая Саудовскую Аравию — одну из ключевых держав Ближневосточного региона. Кроме того, дальнейшее нахождение у власти — при активной поддержке Путина и иранских аятолл — Башара Асада означает неизбежное продолжение гражданской войны в Сирии, что превращает эту страну, расположенную не так уж далеко от южных границ России, в идеальный инкубатор исламского фундаментализма и терроризма.

В другом своем тексте — "Если бы Владимира Владимировича угораздило родиться в США..." — господин Венедиктов пытается поместить Путина в систему политических координат демократического государства и приходит к выводу, что в США "он бы без сомнения принадлежал бы к крайне правому крылу Республиканской партии — Tea Party — и был куда как правее Маккейна". Словесный кульбит, при помощи которого автор обосновывает этот вывод, заслуживает того, чтобы быть процитированным полностью:

"Взгляды правых республиканцев покоятся на трех слонах (или китах — как вам будет угодно) — традиционные ценности, империалистическая (мессианская) роль США и свобода личности.

По двум первым сомнения нет — ВВП традиционалист и империалист.

А вот по третьей история гораздо сложнее.

Но если вспомнить, что члены Tea Party часто выступают за усиление безопасности (защита действия Патриотического Акта в полном объеме, усиление функции полиции и спецслужб, прослушка иностранных деятелей), то и здесь ВВП найдется место с его взглядами.

И тогда не только Обама, но и Маккейн — жалкие, ничтожные либералы".

Здесь что ни слово, то искажение реальности. Для начала замечу, что Tea Party — наиболее изоляционистская сила в американской политике, выступающая против обширных полномочий спецслужб, прослушки и военных операций за пределами США.

Приверженность активной, подчас агрессивной внешней политике — это родовая черта представителей другого крыла американского право-консервативного движения — неоконсерваторов, таких как Джордж Буш-младший, Дик Чейни и близкий к ним по духу Джон Маккейн. Впрочем, это детали, меркнущие по сравнению с главным.

Право-консервативная идеология — это не просто механический набор ценностей, некоторые из которых можно отбросить и утверждать, что новый, сокращенный набор почти не отличается от исходного. Нет, эта идеология — целостный организм, все части которого тесно взаимосвязаны. Для американского консерватора индивидуальная свобода естественным образом вытекает из тех самых традиционных протестантских ценностей, поскольку, как сказано в Декларации независимости США, "все люди созданы равными и наделены Творцом определенными неотъемлемыми правами". Вернее, эта свобода (наряду с благоговением перед Конституцией и убежденностью в том, что никакое правительство ни при каких обстоятельствах не вправе переступать очерченные этой Конституцией рамки) сама составляет неотъемлемую часть тех самых традиционных ценностей, которые защищают американские консерваторы. Трудно отделаться от ощущения, что вся эта неудачная аналогия была задумана с одной целью: "отмыть" Путина, вписав его в ряд приличных демократических политиков.

Однако сама попытка оценивать диктаторов по той же шкале координат, что и демократических политиков, абсурдна. Путина можно сравнивать с Асадом или Каддафи, с Мугабе или Чавесом, но никак не с Обамой или Маккейном, как бы мы ни оценивали последних.

Что же касается идейных предшественников американских консерваторов, с которыми Алексей Алексеевич надумал сравнивать Путина, то они еще в XVIII столетии подали отличный пример того, как свободным гражданам свободной страны надлежит обращаться с диктаторами и оккупационными войсками.

10 марта 2012 года, спустя шесть дней после "выборов", результатом которых стало формальное возвращение Путина в кресло президента, в Москве на Новом Арбате прошел митинг оппозиции. Несмотря на то, что набор лозунгов и список выступавших на нем были примерно те же, что и на предыдущих протестных акциях зимы 2011–2012 годов, данный митинг качественно отличался от предыдущих — он состоялся уже в иной политической реальности. Если до 4 марта у значительной части протестующих еще сохранялись надежды, а вернее сказать иллюзии, что, придя на избирательные участки, можно сорвать задуманную властями "рокировку", то после дня голосования стало очевидно, что результаты выборов в России не имеют никакого отношения к волеизъявлению граждан, страна получила нелегитимного президента, а любые надежды на изменение этой ситуации электоральным путем пусты и бессмысленны.

Точно и лаконично суть этой новой политической реальности передавал главный лозунг того митинга: "Это не выборы! Это не Дума! Это не президент!"

Принципиальное непризнание легитимности власти стало краеугольным камнем стратегии противостояния режиму в течение нескольких месяцев после выборов. Высшей точкой этого противостояния стала попытка формирования альтернативной легитимности путем избрания Координационного совета оппозиции. Именно принципиальная позиция в вопросе легитимности делала оппозицию опасной для власти, чем, в частности, было обусловлено усиление политических репрессий в 2012 году. Характерно, что еще со времен создания коалиции "Другая Россия" в 2006 году и Национальной ассамблеи в 2008 году именно нацеленные на формирование альтернативной легитимности попытки объединения оппозиции поверх идеологических барьеров всегда вызывали у властей наиболее сильные приступы раздражения, неизменно сопровождавшиеся всплесками репрессий.

По прошествии полутора лет мы видим, что ни одно из "требований Болотной" так и не было выполнено: результаты фальсифицированных выборов не отменены, к старым политзаключенным добавились десятки новых, в том числе проходящих по показательному "болотному делу", а так называемые политические реформы носят сугубо имитационный характер. Несмотря на то, что режим откровенно взял курс на пожизненное президентство Путина, большинство лидеров белоленточного движения с энтузиазмом, достойным лучшего применения, занялись партстроительством и подготовкой к всевозможным "выборам".

Казалось бы, результаты выборов мэра Москвы, на которых главному кандидату оппозиции были предоставлены беспрецедентные, по меркам "чуровской демократии", возможности (при том, что в регионах власти и не думали играть в честные выборы, а практически везде применяли старый добрый административный ресурс по полной программе), вновь подтвердили бессмысленность игры с шулерами по их правилам. Относительная чистота московских выборов была обусловлена лишь тем, что власть изначально была уверена в победе своего ставленника и потому воздержалась от слишком уж грубых фальсификаций. В том случае, когда у оппозиционного кандидата будут более серьезные шансы на победу, он тут же столкнется со ставшим уже привычным набором контрмер: будь то фальсификации при подсчете голосов или банальная отмена регистрации по решению карманного суда еще до дня голосования. Рассчитывать на возможность смены власти на выборах в таких условиях по меньшей мере наивно. Тем не менее каким-то абсолютно непостижимым образом многие оппозиционные политики пришли к выводу о приоритете участия в предстоящих в будущем году выборах в Мосгордуму, принимая, таким образом, повестку, диктуемую властями.

Неужели кто-то всерьез полагает, что получение оппозицией пяти-шести мандатов в Мосгордуме причинит режиму какой-то ущерб?

Отрицательная динамика налицо: если год назад лидеры оппозиции стремились к легитимации через участие в выборах в Координационный совет — структуру, не пересекающуюся с   искривленной реальностью имитационной официальной политики, то сегодня эти же люди, позабыв про лозунги Болотной, выстраиваются в очередь для участия в официальных "выборах", тем самым де-факто признавая навязанные властью правила игры. Главное из этих правил — не ставить под сомнение легитимность президента Путина. Ровно поэтому программные документы политических партий, именующих себя оппозиционными, и многочисленные тексты различных "околооппозиционных экспертов", посвященные вопросу о стратегии оппозиции на выборах 2014, 2016, 2018 годов, по умолчанию принимают тезис о сохранении Путина во главе государства. В этих условиях абсолютно закономерным выглядит их желание "по-тихому" избавиться от Координационного совета, не вписывающегося в новую "парадигму". Претерпевшая подобную "эволюцию" оппозиция уже не представляет былой опасности для власти.

Знаковым событием, зафиксировавшим вышеописанное положение вещей, стал прошедший Валдайский форум, который почтили своим присутствием такие "видные оппозиционеры", как Геннадий Гудков, Владимир Рыжков и Илья Пономарев. Уже сам факт их участия в агитпроповском кремлевском мероприятии означает, что эти люди согласились признать легитимность путинского режима, предав тем самым требования Болотной. Под фиговым листком разговоров о выстраивании конструктивного диалога между властью и оппозицией скрывается готовность согласиться с пожизненным правлением Путина.

Оппозиционным лидерам, заявившим о намерениях участвовать в выборах в Мосгордуму (или любых других путинских "выборах", следовало бы честно ответить своим сторонникам на один простой вопрос: "Какова ваша реальная цель — отстранение от власти диктатора с последующим построением в России нормальной полноценной демократии или же суетливый поиск собственного "места" в рамках существующей системы?"

Все вышесказанное приводит меня к неутешительному выводу, что сегодня, спустя полтора года после митинга на Новом Арбате, к лозунгу "Это не выборы! Это не Дума! Это не президент!" впору добавить: "Это не оппозиция!"

В своей предыдущей статье, посвященной вопросу введения визового режима в отношении государств Средней Азии, я затронул проблему цивилизационной идентичности России. Проблема эта имеет еще один весьма важный аспект, на котором мне хотелось бы заострить внимание.

Очевидно, что современное государство — это политическое объединение граждан.

Однако такое объединение не может представлять из себя просто механическую сумму жителей некой территории, в этом случае оно будет абсолютно нежизнеспособным. Подобное объединение может быть жизнеспособным только в том случае, если оно основано на общем для всех его членов наборе фундаментальных ценностей, общей культуре, общей исторической памяти, если оно существует в умах и сердцах людей, а не только на бумаге, в официальных государственных документах. Именно такое объединение принято называть нацией.

Многие участники российского политического сообщества используют термины "нация", "национальность", "этнос" в качестве синонимов, однако такой подход, во-первых, неоправданно сужает смысл понятия "нация" (в современном мире наряду с нациями, сформировавшимися на этнической основе, существуют также и гражданские нации, состоящие из представителей не только разных этносов, но и разных рас), а во-вторых, применительно к современной России, фактически неверен. Позволю себе процитировать собственный текст семилетней давности: "Семь десятилетий советского периода практически исключили из понятия "русский" этническое или религиозное содержание. Миллионы людей считают себя русскими по языку и культуре, не будучи русскими по происхождению". К чему далеко ходить за примерами? Автор этих строк, родившийся в городе Баку, стал 23 года назад (за год до распада СССР) первым в новейшей истории спортсменом, выступившим на международных соревнованиях под российским флагом.

Неверное понимание нации как исключительно этнической общности привело к тому, что значительной частью либерального лагеря любые разговоры о русской нации воспринимаются как что-то неприличное. Печально, что тем самым российские либералы лишают себя возможности использовать заложенный в концепции политической нации демократический потенциал, который, как справедливо отметили мои соратники по ОГФ Иван Тютрин и Александр Лукьянов, помог народам Европы пройти путь от архаичного государства, понимаемого как собственность правителя, к современному государству, в котором народ является не объектом, а субъектом политического процесса — единственным носителем государственного суверенитета. Путь, который России еще только предстоит пройти.

Если же мы понимаем нацию не как этническую, а как культурную и политическую общность, мы обязаны признать за такой общностью право защищать свой культурный фундамент.

Неслучайно сегодня ряд европейских политиков, включая канцлера Германии Ангелу Меркель, признают провал политики мультикультурализма, французский парламент запрещает публичное ношение хиджаба, а граждане Швейцарии на референдуме голосуют за запрет на строительство минаретов. Подобные действия не имеют никакого отношения к дискриминации, просто в каждой стране существуют свои культурные нормы и традиции, и приезжим следует эти нормы и традиции уважать.

В августе по Европе прокатилась волна возмущения, когда перед матчем Лиги чемпионов между "Шахтёром" из Караганды и шотландским "Селтиком" был принесен в жертву баран. Перед ответной игрой, состоявшейся в Глазго, шотландская полиция запретила казахстанскому клубу совершить аналогичное жертвоприношение, потому что в Европе не принято совершать ритуальные убийства, даже животных.

Россия, будучи европейской нацией, также не только вправе, но и обязана защищать свою идентичность, свой "культурный код".

Подобно тому, как неуместно убийство жертвенного барана на стадионе европейского города Глазго, так неуместен на улицах европейского города Москвы многотысячный намаз, свидетелями которого жители российской столицы стали во время мусульманского праздника Ураза-байрам. Неслучайно предложение "запретить лезгинку на Манежной площади", само по себе, возможно, чрезмерное, вызвало позитивный отклик у значительного числа москвичей, и причина тому — вовсе не ксенофобия, а неосознанное, интуитивное стремление защитить собственную культурную идентичность, угрозу которой ощущают многие наши сограждане.

Когда мы говорим о формировании политической нации, невозможно обойти проблему Северного Кавказа.

Совершенно очевидно, что сегодня представители северокавказских народов не ощущают себя частью России как политической общности, равно как большинство русских воспринимают "лиц кавказской национальности" не как своих соотечественников, а как чужаков.

Едва ли не единственной связующей нитью между Россией и Северным Кавказом остаются федеральные деньги, на регулярной основе получаемые северокавказскими регионами и составляющие значительную часть их бюджетов. Неудивительно, что жители остальных российских регионов, в большинстве своем не обремененных избытком финансовых средств, воспринимают подобную бюджетную политику как несправедливую.

Более того, в условиях, когда Россия фактически проиграла войну Чечне (символическим воплощением этой победы стало появление в Москве улицы, названной именем Ахмата Кадырова — человека, в 1995 году объявлявшего джихад России), перечисление федеральных денег в бюджет Чечни воспринимается многими нашими согражданами не просто как несправедливость, а как контрибуция, выплачиваемая побежденным победителю. Потому-то лозунг "Хватит кормить Кавказ!" пользуется сегодня такой популярностью. Замалчивание проблемы Северного Кавказа ни к чему хорошему не приведет: болезнь не пройдет сама собой, она лишь будет загнана вглубь, чтобы впоследствии прорваться кровавым нарывом.

Вариантов решения не так много:

либо народы Северного Кавказа принимают не только федеральные деньги, но и составляющие основу российской идентичности базовые культурные ценности, становясь тем самым частью единой политической нации, либо же они перестают быть частью России во всех смыслах

и в дальнейшем строят свою собственную государственность так, как считают нужным. Мормоны в штате Юта живут по законам Соединенных Штатов Америки, вследствие чего им, например, пришлось официально отказаться от практики многоженства. Точно так же официальная жизнь в России должна регулироваться российскими законами, а не, скажем, законами шариата.

Тем, кто любую попытку начать дискуссию о национальной идентичности считает проявлением фашизма, я хочу напомнить о судьбе государства, гражданами которого мы когда-то были. "Новая историческая общность — советский народ" строилась на фундаменте коммунистической идеи. Когда вера в эту эфемерную идею ушла, выяснилось, что  Прибалтика, Западная Украина, Кавказ и Средняя Азия не имели никаких содержательных точек пересечения, позволявших им оставаться в рамках единого политического пространства. С этого момента, то есть еще до прихода к власти Горбачева, Советский Союз был обречен на распад.

Когда граждане перестают ощущать себя одним народом, такая страна превращается в живой труп.

Можно, конечно, некоторое время поддерживать единство такого государства при помощи военной силы или финансовых вливаний из имперского бюджета, но все это лишь до первого серьезного кризиса. Очевидно, что сегодня этот кризис уже наступил.

В остальном война отсталому,
Древнему и бестолковому,
Чтобы с этих пор по-новому,
Оставалось все по-старому.

Алексей Дидуров
песня из к/ф «Не бойся, я с тобой».

До выборов мэра Москвы остается чуть более двух недель, и эта тема прочно заняла доминирующие позиции в российском информационно-политическом пространстве. Чувствуя подвох в чрезмерно уверенном поведении властей, многие эксперты ожидали появления на основных каналах некоего компромата на главного оппонента власти на этих выборах, призванного политически уничтожить оппозиционера. Времени до выборов остается все меньше и вероятность такого вброса, вслед за информацией о спящей черногорской фирме, по-прежнему высока. При этом практически ежедневно к числу критиков Навального прибавляется очередной субъект политического или околополитического сообщества, делающий упор на тот или иной аспект его деятельности или взглядов.

В трогательном единстве слились в неприятии Навального самые разнообразные персонажи: от сталинистов до патентованных либералов. Для одних преступлением, приравниваемым к государственной измене, является образование, полученное Навальным Йельском университете, для других (видное место среди которых занимают представители известной своей «принципиальностью» партия «Яблоко» — его участие в «русских маршах». К поборникам морали из «Яблока» внезапно примкнул «владелец заводов, газет, пароходов», а также клуба НБА «Бруклин Нетс» Михаил Прохоров, возмутившийся наличием у Навального юридического лица в Черногории. Некоторые представители лево - патриотического сегмента видят в росте популярности кандидата Навального угрозу для существующей политической системы, о чем неустанно заявляет в своих статьях Сергей Черняховский - ярый защитник советского прошлого, без тени смущения совмещающий это с безоговорочной поддержкой путинских действий.

Особое место в списке «прегрешений» Навального занимает отсутствие у него «позитивной программы», построение предвыборной кампании на критике фундаментальных пороков путинской системы вместо «конструктивного» обсуждения бытовых проблем города. Подобного рода претензии предъявляют к оппозиционному кандидату целый ряд оппонентов, включая сопредседателя партии РПР-ПАРНАС Владимира Рыжкова, по всей вероятности, весьма раздосадованного решением своих соратников по партии выдвинуть кандидатуру Навального.

Мне жаль, что приходится повторять прописные истины, но, похоже, без этого не обойтись.

Выборов — то есть, механизма смены власти на прозрачной и конкурентной основе — в России нет. Есть имитационные процедуры, спектакль, призванный придать внешнюю видимость легитимности существующей власти.

Пытаться в рамках таких «выборов» обсуждать исключительно городские проблемы — значит подыгрывать власти в этом спектакле, помогать ей поддерживать иллюзию того, что в России будто бы есть настоящие выборы. Избравший подобный путь заранее обречен на поражение, что, кстати, подтверждается и опытом возглавляемой господином Рыжковым партии, наивысшим электоральным достижением которой пока что является получение одного депутатского мандата в Законодательном Собрании Алтайского края — и это в родном регионе Рыжкова, который он много лет представлял в Государственной Думе!

Главная заслуга Алексея Навального — безотносительно его личных достоинств и недостатков, а также его политических взглядов — состоит в том, что он «вышел за флажки», отказавшись играть по пьесе, подготовленной кремлевскими кукловодами, и превратив декоративные «выборы» в плебисцит о недоверии всей путинской системе власти. Если уж за что и критиковать Навального, то точно не за это!

Мотивы, которыми руководствуются оппоненты Навального, варьируются в очень широком диапазоне: на одном полюсе находятся те, для кого это действительно принципиальная позиция, на другом — те, кто просто цинично отрабатывают кремлевскую пайку. Однако у большинства критиков Навального, как мне представляется, иной побудительный мотив. Мотив этот предопределен тем, что подавляющее большинство этих людей, так или иначе «вписались» в существующий политический уклад, заняв в нём свою уютную нишу.

Точно также, как политические долгожители Зюганов и Жириновский давно являются органичной частью существующей путинской системы, канализируя патерналистские и антизападнические настроения значительной части электората, так и многие их «антиподы» с либерального фланга выполняют очень важную для сохранения путинского режима функцию. Те же Явлинский с Митрохиным, Прохоров и Рыжков не только абсолютно не опасны для системы, но и полезны для нее, поскольку своим участием в электорально-театральных постановках отвлекают часть энергии протеста, направляя ее в безопасное для властей русло. Или другой пример — известный либерально мыслящий журналист Николай Сванидзе, регулярно играющий роль удобной «груши для битья» в ток-шоу Владимира Соловьева, помогая тем самым создавать лузерский образ российского либерализма.

Все эти люди, наверняка, не испытывают к путинскому режиму никаких симпатий, но они прекрасно понимают, что лично они не выдержат честной и открытой политической конкуренции, которая неизбежно должна вернуться в Россию после крушения этого режима. В чем бы они не упрекали Навального, самая главная их претензия к нему остается невысказанной: они боятся, что успешный результат Навального на московских выборах может пошатнуть устойчивость режима, а значит — поставить под угрозу их «экологическую нишу». Именно перспектива оказаться в «отцепленном вагоне», заставляет их сопротивляться и противостоять грядущим переменам.

Внезапное объявление в июне досрочных выборов мэра Москвы повлекло за собой целую череду событий, которые могут в итоге кардинально изменить политическую ситуацию в России.

Кандидатом в мэры был зарегистрирован и один из лидеров несистемной оппозиции Алексей Навальный. Но 18 июля его приговорили к пяти годам лишения свободы и взяли под стражу, а на следующий день, то ли после волны протестов, то ли после таинственных звонков сверху, вдруг отпустили под подписку о невыезде до решения вышестоящего суда и вступления приговора в законную силу, позволив кандидату продолжить избирательную кампанию.

Уверен: причудливые изгибы в биографии Навального вызвали бы массу конспирологических версий и в менее подозрительной стране, нежели Россия. У нас же, базируясь на анализе ограниченного фактического материала, говорят и о расколе элит, и об антипутинском заговоре, и о некоей сложной игре властей, и о желании кремлевского назначенца Сергея Собянина стать легитимным мэром. Жарко спорят о том, явилось ли включение в предвыборную гонку Навального ударом по Собянину или, наоборот, помощью ему, и кто такой сам Навальный – кремлевский агент или честный оппозиционер...

Однако какими бы соображениями ни руководствовались кремлевские кукловоды, на мой взгляд, в этот раз они грубо просчитались. На наших глазах разворачивается подлинная драма, не прописанная в заранее подготовленном сюжете. Навальный стихийно стал тем оппозиционным кандидатом, вокруг которого стремительно начали собираться самые разные протестные группы.

Мне кажется, сейчас важно сосредоточиться на том главном, что объединяет этих разных людей. Подавляющее большинство из них страстно желают, чтобы Россия поскорее выбралась из болота коррупции, изоляционизма и мракобесия, в которое ее погрузил путинский режим, и превратилась в процветающее и цивилизованное демократическое государство.

В новой ситуации потерял смысл извечный предвыборный спор среди оппозиционеров – участвовать или бойкотировать? С осени 2011 года и вплоть до нынешней "московской саги" я решительно выступал за бойкот так называемых выборов, не желая присоединяться к театру марионеток или хору статистов, выгодно оттеняющих триумф "правильных пацанов", заранее утвержденных на главные роли закулисными режиссерами. Но 8 сентября, если власть не выкинет каких-либо сюрпризов, предстоят Выборы, и в них конечно же надо участвовать!

Ведь честные выборы – единственный способ мирной, ненасильственной смены власти. Конечно, начальство по традиции может попытаться использовать административный ресурс и устроить "чуровский" подсчет голосов. Однако вряд ли в осенней Москве 2013 года это останется без последствий. Попытка массовых подтасовок такого же типа, как и в недавнем прошлом, может привести к еще более серьезным протестам.

Кое-кто полагает, что в этом и состоит замысел власти: мол, она будет "в болотном стиле" провоцировать беспорядки, а затем выявлять и преследовать зачинщиков. А по-моему, не стоит приписывать власти столь сложные многоходовые комбинации. До сих пор она ограничивалась самыми простыми и понятными решениями. Но, думаю, ныне и эти топорные решения не дадут прежнего эффекта.

Безусловно, фигура Навального как политика довольно противоречива. Активный разбор его давних высказываний и действий – нормальная часть политического процесса, один из признаков Выборов. Разве кого-нибудь интересовали биографии тех, кто лишь имитировал борьбу, – добровольных аутсайдеров, назначенных Кремлем на роль проигравших?

Навальный же в эпицентре внимания, под шквальным огнем критических замечаний, в том числе и от либерально мыслящих людей. Общественность обсуждает его участие в русских маршах, отношение к российско-грузинской войне 2008 года и задает ему жесткие вопросы, на которые он не всегда дает удовлетворительные ответы. Что, впрочем, неудивительно для человека, так быстро вошедшего в "плотные слои атмосферы", да еще прямо из тюремной камеры. Не будем забывать, что пока никто не отменял приговора и других судебных дел, висящих над ним и его семьей.

Мне тоже не нравятся некоторые из его ответов. А наши взгляды на российско-грузинскую войну и вовсе диаметрально противоположны. С моей точки зрения, это была заранее спланированная агрессия со стороны России (тут я полностью согласен с детальным анализом Андрея Илларионова), ставшая одним из преступлений путинского режима.

Но важны ли эти расхождения сейчас, на московских выборах? На мой взгляд, нет. Ибо при данном режиме споры о будущем Кавказа – в частности, Южной Осетии и Абхазии – беспредметны. Эти вопросы войдут в серьезную политическую повестку дня лишь после смены федеральной власти и изменения общей ситуации в стране, когда у людей, имеющих точку зрения, отличную от позиции Навального, появится возможность не просто обсуждать наболевшие проблемы между собой, но и влиять на принятие ключевых решений. Российско-грузинская война, как и война чеченская, является неотъемлемой частью путинского мифа, и этот миф может уйти только вместе с Путиным.

Поддерживая Навального, я даже не хочу повторять разумную аргументацию Дмитрия Быкова, Марии Бароновой и других, утверждающих, что сейчас он является лучшим шансом на перемены. В том числе и на освобождение всех политзаключенных, от Ходорковского до узников Болотной, назначенных врагами режима. Жалкий лепет Верховного суда по “делу ЮКОСа” — еще одно наглядное подтверждение того, что при сохранении путинской вертикали власти политзаключенным рассчитывать больше не на что.

Важно еще и то, что успех Навального на выборах разрушит выстроенную при Путине убогую политическую систему симулякров. Конечно, всяческие "обманки" практиковались еще с середины 90-х, однако до совершенства эта система была доведена именно в 2000-е годы. Все движения, мало-мальски угрожавшие существованию режима, выдавливались на обочину, в так называемую несистемную оппозицию, а в системной оставались только те, кто был готов участвовать в имитационном процессе, не покушаясь на властные полномочия, кто избрал своим жизненным кредо олимпийский лозунг: "Главное – не победа, а участие".

Отсюда – полная стагнация политической жизни. Даже в плотной обойме "Единой России" обновлений было больше, чем в так называемых оппозиционных партиях. Страшно подумать, как давно уже в политике Зюганов, Жириновский и Явлинский, по-прежнему являющиеся символами-симулякрами различных идеологических направлений. Очевидно, что действующие лица этой нескончаемой пьесы меньше всего заинтересованы в реальных переменах.

По иронии судьбы, как раз Навальный давал им шанс заявить о себе на думских выборах в декабре 2011 года, призывая избирателей голосовать за любую партию, кроме "Единой России". Но ложные оппозиционеры позорно уклонились от союза с набравшим размах протестным движением, соблазнившись привычной кремлевской похлебкой.

И сегодня Навальный – наверное, в этом есть некая историческая справедливость – призван похоронить миф о системной оппозиции. Эти "партии" существуют лишь по указке Кремля и для того, чтобы пускать людям пыль в глаза. Более чем очевидно: если бы молодая поросль "левых" и националистов могла активно участвовать в политическом процессе, то все давно бы уже забыли о Зюганове и Жириновском, а при уведомительной регистрации партий перезревшее "Яблоко" давно бы стало историческим анахронизмом.

Лучшим тому подтверждением станет результат Навального на выборах мэра Москвы, который, я думаю, превзойдет суммарный процент всех псевдооппозиционных кандидатов.

К сожалению, потери насиженных мест боятся не только старожилы политического театра, но и вроде бы оппозиционные журналисты из малочисленных относительно свободных средств массовой информации. Наличие таких небольших заповедников-загонов свободы слова существенно облегчает власти контроль над политическим процессом.

Например, "Новая газета" и "Московский комсомолец" после старта предвыборной кампании ограничились парой-тройкой комплиментарных статей, рассказывающих о заслугах Сергея Собянина и о том, как он готовится к выборам. И никакой критики, никаких острых вопросов! О других столичных газетах нечего и говорить – это вотчина мэрии.

Меня поразило откровение заместителя главного редактора "МК" Айдера Муждабаева, который смело задал "пять прямых вопросов кандидату на пост мэра Москвы Алексею Навальному" и затем поведал: "К остальным кандидатам в мэры вопросов у меня не имеется". Позвольте, если вы считаете себя журналистом, то у вас должны быть вопросы к действующему мэру! Почему бы "МК", вместо того чтобы посвящать колонки своих "золотых перьев" безответным письмам президенту, не устроить прямой нелицеприятный разговор с мэром города, название которого гордо красуется в титуле газеты?

Характерен и свежий блог Муждабаева "Как нам обустроить концлагерь", гневно обличающий московскую новинку-2013 нацистского толка – палаточные лагеря для вьетнамцев. Автор обращается напрямую к Путину, попутно клеймя неких "антиузбекских оппозиционеров". И опять ни слова о Собянине!

Печально, что журналисты не в состоянии задать животрепещущие вопросы мэру огромного мегаполиса, находящемуся у власти вот уже почти три года. Если, на их взгляд, московский мэр не имеет отношения к проблемам мигрантов, к участившимся поломкам метро, к незаконному строительству и т.д., то они могли хотя бы поинтересоваться мнением Собянина о событиях 6 мая 2012 года на Болотной пощади и печально известном "болотном процессе". Все-таки должность мэра столицы – не чисто хозяйственная.

Стоит ли напоминать, что политическая журналистика – это прежде всего обязанность поднимать общественно значимые вопросы. Для этого и существуют газеты. Не отвечает Собянин? Публикуйте расследования, повторяйте вопросы каждый день!

Напомню также главным редакторам "МК" и "Новой газеты", что честные выборы – это когда все кандидаты отвечают за свои действия. Ваши издания, на мой взгляд, просто обязаны задавать неудобные вопросы действующему московскому градоначальнику. Недаром же в демократическом обществе прессу именуют четвертой властью…

Затяжное "молчание ягнят" – яркое свидетельство зависимости журналистского цеха, его встроенности в сложившуюся уродливую систему координат.

Профессиональнее поступил главный редактор радиостанции "Эхо Москвы", предложив свою площадку всем кандидатам в мэры для проведения предвыборных дебатов в прямом эфире. Навальный уже принял это предложение, Собянин же, судя по всему, ни в каких дебатах участвовать не собирается.

Но не пора ли пригласить Собянина на традиционное интервью в студию "Эха Москвы"? И наконец поговорить об итогах его деятельности на посту мэра и о жгучих московских проблемах (а не о сборе подписей и муниципальном фильтре, как это было 27 июня). Мне кажется, если уж не журналисты, то обычные жители столицы могли бы спросить у путинского кандидата о многом, тем более что у "Эха Москвы" очень хорошо отточена практика задавания неудобных вопросов. Непонятно, почему кандидат Собянин до сих пор находится "вне зоны поражения".

В конце концов честный процесс выборов – это не разбор личного персонального дела Навального, это просвечивание под журналистским микроскопом всех кандидатов. В данном случае основных кандидатов два. Поэтому будьте добры – просветите под микроскопом (или хотя бы под обычной лампочкой!) и Собянина, и остальных, чье участие в выборах создает некоторое дополнительное напряжение и увеличивает вероятность второго тура.

Конечно, хотелось бы более идеального перехода от тоталитаризма к демократии. Но после того, как страна упустила хорошие возможности в начале 90-х годов и плавно скатилась по ельцинским рельсам в путинщину, переход не может быть простым и безболезненным. Не спорю, Навальный как политик несет с собой неопределенность – быть может, даже пугающую. Однако любая неопределенность лучше кладбищенского покоя, воцарившегося в стране при Путине. А дальше, надеюсь, наше будущее будет зависеть от нас самих.

Согласен с мнением, что сегодня, в отличие, скажем, от эпохи раннего Ельцина, не время супергероев. Благодаря интернету мы можем быстро узнать о жизни и взглядах каждого политика очень многое. И ясно, что в случае удачи Навального на выборах число вопросов и требований к нему резко возрастет. Но это будет уже следующая, новая глава истории.

Чтобы не потерять шанс открыть эту главу, надо сначала проголосовать за Навального. Проголосовать, отчетливо понимая, что его успех отнюдь не гарантия всеобщего хеппи-энда, а лишь надежда на лучшее будущее нашей многострадальной Родины. Надежда на то, что нашим детям посчастливится изучать настоящую историю России, а не зубрить чекистские постулаты по единому путинскому "учебнику истории".

К 50-летию Михаила Ходорковского

Жизнь этого необыкновенного человека расколота на две совершенно разные части – до октября 2003 года и после.

Трудовая биография Михаила Ходорковского типична для многих российских олигархов, начинавших в перестройку: комсомольская карьера, Центр научно-технического творчества молодежи, коммерческий банк «Менатеп», а в 90-е годы — тесные связи с властью, приватизация, пакеты акций крупных промышленных предприятий и, наконец, покупка на залоговом аукционе государственной нефтяной компании «ЮКОС».

Это была рискованная затея: «ЮКОС» имел немереные долги, постоянно падающую добычу и устаревшее оборудование, а рабочим уже полгода не выплачивали заработную плату… Ходорковский полностью переключился на нефтяную компанию и за шесть лет, превратив «ЮКОС» из убыточного предприятия в лидера мирового энергетического рынка, совершил стремительный рывок наверх, в список «Форбса», и стал в начале XXI века самым богатым российским миллиардером.

Складывалось впечатление, что все наши олигархи примерно на одно лицо: все они на подхвате у власти, играют по ее правилам, целиком зависят от ее воли и сами по себе не существуют. А оказалось — нет! Нашелся среди них человек, решивший создать нечто новое — не воровское, а дееспособное и цивилизованное.

Пройдя первый этап накопления капитала, Ходорковский задался целью построить независимый бизнес. Этим он напоминает великого Джона Рокфеллера. Михаил Борисович мыслил его категориями: конечно, у него тоже приоритетным был мотив зарабатывать, чтобы стать богатым и влиятельным, но при этом он тоже хотел непременно сделать что-то важное и для людей, и для страны.

Уже почти двадцать лет существует созданный Ходорковским подмосковный лицей-интернат «Кораллово», давший путевку в жизнь сотням воспитанников из десятков российских регионов. Уникален по своему масштабу и замыслу благотворительный фонд «Открытая Россия», учрежденный под председательством Ходорковского в 2001 году для просветительской, образовательной и правозащитной деятельности, призванный ускорить формирование в стране демократических институтов и гражданского общества (но придушенный властью в 2006-м).

Он всегда и всё отлично рассчитывал. Однако в 2003 году допустил единственный в своей жизни грубый просчет: он был уверен, что власть не посмеет его тронуть. Трудно было предвидеть столь жестокую расправу — штурм личного самолета спецназом ФСБ, арест или вынужденную эмиграцию многих ведущих сотрудников компании, полный разгром и экспроприацию «ЮКОСа». Не думал он, что его дружно, без шума и пыли сдаст бизнес-элита. Со временем стало очевидно, что независимость Ходорковского представляла угрозу не только для Кремля, но и для прикормленных олигархов, паразитирующих на природных ресурсах России. Она угрожала сложившейся системе: Ходорковский пошел против интересов всего правящего класса.

Но именно с этого просчета у него началась вторая жизнь, требующая огромного мужества, полная невероятных испытаний и лишений. Десять лет в заключении показали, на что он действительно способен. Уже весной 2004 года была опубликована его проблемная статья «Кризис либерализма в России», и с тех пор Ходорковский вырос в одного из крупнейших общественных деятелей и публицистов.

Его опыт не имеет аналогов в современной России. Этот человек повторяет судьбу величайших политзэков XX века. Он, безусловно, политический заключенный: недаром «Международная амнистия» присвоила Ходорковскому и его коллеге Платону Лебедеву статус узников совести. И недаром его как огня боится Путин, у которого год за годом удлиняется список кошмаров, но первым в этом списке по-прежнему числится Михаил Ходорковский.

На свободу он должен выйти осенью 2014 года, и очень хочется, чтобы это произошло как можно скорее или хотя бы точно в срок. Но минувшие годы ясно показали: пока Путин у власти, Ходорковский остается за решеткой. Для этого вошедшие в раж беззаконных расправ путинские опричники придумывают всё более абсурдные причины.

Как водится, юбиляра поздравят и записные либералы, которые участвуют в «Ходорковских чтениях» и разглагольствуют о реформах, о будущем России («свобода лучше, чем несвобода»?), продолжая активно сотрудничать с властью. Постыдное зрелище: «лучшие люди страны» поздравляют своего выдающегося современника, осужденного фактически на весь срок правления «нацлидера», и при этом находят оправдания существованию путинского режима! А ведь без прямого содействия этих людей режим долго не продержался бы. Делая вид, будто не знают формулы «один в Кремле — другой в тюрьме», они тоже выступают в роли тюремщиков Ходорковского.

В этом и состояла «ошибка гения», героя нашего времени. Он не предполагал, что официальные идеологи либерализма и флагманы российского бизнеса, которым по статусу вроде бы положено быть смелыми, гордыми и независимыми, будут безмолвно мириться с бандитским убожеством чекистской хунты.

В первой части своей жизни Ходорковский бросил вызов существующему экономическому порядку вещей, а теперь, став символом свободы, и политическому. Его потрясающая выдержка и твердая уверенность в своей исторической правоте приближают неминуемый крах режима.

Старинный девиз «За вашу и нашу свободу», провозглашенный в августе 1968 года и советскими диссидентами, сегодня обрел новое звучание. Россия никогда не станет свободной страной, пока Ходорковский и его товарищи находятся за решеткой. Их свобода — это наша свобода!

С днем рождения, Михаил Борисович!

Известный публицист Евгений Ихлов, обычно пишущий весьма содержательные статьи стратегического толка, удивил своей недавней колонкой под заголовком "Ультиматум Пионтковского".

Автор критикует действия российских радикалов-"республиканцев", которые "просто поносят режим и слишком робких попутчиков протеста и туманно воспевают некий неопределенный взрыв протеста", а главное — "с какой яростью противники путинизма кидаются на системных либералов, и десятой доли того пафоса не достается черносотенному крылу партии власти". Хотя, по мнению Ихлова, для успеха революционного протеста "необходим союз между умеренными революционерами и внутривластной либеральной оппозицией". Поэтому российская революционная оппозиция должна "проявить нужную гибкость для привлечения попутчиков".

Чтобы подкрепить свою точку зрения, Ихлов вспоминает сюжет знаменитого фантастического романа Аксенова "Остров Крым", где Крым оказался этаким процветающим (и суперлиберальным) Русским Тайванем и где постепенно пришло к власти интеллигентское движение "Союз общей судьбы", выступающее за воссоединение с Большой Родиной — угрюмой Совдепией. По замыслу сосовцев, Советская Россия может качнуться либо к неосталинизму, либо к демократическим реформам, и свободный Крым призван сыграть роль гирьки, которая утянет весы истории в сторону либерализма. В романе все кончается плохо — коварной советской интервенцией…

"Но вся ирония истории в том, что жизнь как раз показала гениальность расчета Луча — вождя сосовцев, главреда "Крымского курьера" Андрея Лучникова, — пишет Ихлов. — Прошло всего несколько лет после выхода романа, и именно жестоко высмеянные Аксеновым латентные "системные" либералы… помогли свернуть СССР на путь демократических реформ. Только роль "Свободного Крыма", переборовшего 25 лет назад сталинистскую инерцию, сыграла "продажная" статусная интеллигенция, а также интеллигенция нестатусная, решившая пожить при рынке и многопартийности, попробовать себя при капитализме".

"Важно сохранить "Остров Крым" — очаг европеизма в России… Для интеллигентного русского европейца любой сценарий перемен должен прежде всего учитывать гарантии сохранения "Острова Крым". Сохранение любой ценой!" — этот бесспорный тезис автора, увы, обесценивается некорректностью сравнения нынешней политической ситуации в России с сюжетом романа "Остров Крым".

Впервые на моей недавней памяти Ихлов допустил (не знаю, умышленно или случайно) грубейшую смысловую подмену — фактически приравнял сегодняшних российских системных либералов к интеллигентам из романа "Остров Крым", не заметив фундаментального различия между ними:

системные либералы изначально являлись неотъемлемой частью ельцинско-путинского режима и активно участвовали в его создании! Они внутри системы, тогда как страдающая комплексом исторической вины мифическая аксеновская интеллигенция — вне ее.

Когда в основе логического построения лежит неверная предпосылка, все дальнейшие, сколь бы то ни было разумные, аргументы смело можно выкидывать в мусорную корзину…

Странно, что Ихлов прибегает к сомнительному сравнению российской общественно-политической реальности с литературным вымыслом, вместо того чтобы поискать уместные исторические аналогии.

Самая очевидная и напрашивающаяся из них — сталинский Советский Союз 1920–1930-х годов. На новом витке спирали исторического развития Россия идет абсолютно тем же путем. Конечно, законы формирования диктатур более-менее универсальны во все времена — что при Иване Грозном, что при Путине. Но в данном случае совпадения дошли уже до уровня кальки.

Правда, прежде чем проводить исторические параллели, надо избавиться от одного принципиального заблуждения. Долгое время системные либералы воспринимались лишь как "буржуазные спецы при большевиках". На самом деле это иллюзия: сислибы никогда не были буржуазными спецами — они всегда были частью правящей элиты, ее правым крылом.

Подобное крыло, бухаринское, было и в большевистской партии. Вспомним хотя бы судебный процесс над эсерами в 1922 году, вызвавший жестокую борьбу среди большевиков по вопросу о том, нужно или не нужно казнить подсудимых. Бухарин за кулисами всячески противился казни, но все-таки подчинился партийной дисциплине и произнес несколько речей с резкими нападками на эсеров. Потом он участвовал в гонениях на меньшевиков, которые в принципе были ему идейно очень близки. Но, в отличие от "врагов"-меньшевиков, бухаринцы были частью системы и многие годы входили в "корпорацию", пока нужда в них не отпала.

Сейчас Россия находится уже "в 30-х годах" — в финальной стадии перехода от однопартийной диктатуры к диктатуре одного человека. Это важный исторический момент.

Формирование личной диктатуры Путина идет полным ходом, в точности так же, как и в постленинском СССР, когда однопартийная большевистская диктатура в итоге превратилась в диктатуру одного человека — Сталина.

Поэтому история с допросами и вынужденной эмиграцией Сергея Гуриева, да и с системными либералами в целом, больше всего похожа на историю с партийной и военной элитой сталинской эпохи. Сислибы, как в свое время и большевистские бонзы, искренне считали, что репрессии — это лишь для врагов, а не для своих. Они ощущали себя хозяевами жизни, членами правящей "корпорации" и пребывали в уверенности, что законы истории для них не писаны и что их минует чаша фатальной исторической неизбежности.

Но… "продуман распорядок действий, и неотвратим конец пути". Процесс перехода от однопартийной диктатуры к диктатуре одного человека всегда сопровождается сменой кадрового состава. И всегда вместо интеллектуалов, востребованных на начальном этапе становления диктатуры, к власти в конце концов приходят цепные псы и мясники. Этой исторической закономерности никто не отменял.

Понятно, что сегодня репрессии имеют иной масштаб и характер, чем при сталинщине. Нынешняя информационная эпоха, так сказать, более вегетарианская. Неправедный суд, домашний арест или вынужденная эмиграция — это все-таки не расстрел. Но сам вектор развития, несомненно, тот же.

Замена правящего аппарата идет ударными темпами, и не факт, что всем отставникам удастся избежать гонений. И пусть ныне осуждают не "тройки", а суды — декоративность судебной системы очевидна. Все понимают, чего стоят суды и над Навальным, и над Ходорковским с Лебедевым, и над Pussy Riot, и над многими, многими другими… Как когда-то была декоративной сталинская Конституция 1936 года, так же декоративна и сегодня ельцинская Конституция 1993 года. Декоративны все инструменты власти, кроме личной диктатуры.

Естественно, что в эпоху открытого общества и Интернета дела "шьются" обвиняемым более изощренно, чем прежде. Но общее понимание, что обвинения заказаны сверху и состряпаны на скорую руку, делает ситуацию еще более омерзительной.

Поведение видных экономистов, уже много лет успешно обслуживающих путинскую мафию, удивительным образом напоминает поведение сталинских военачальников в конце 1930-х годов. Вызываемый на допросы Гуриев говорит, что у него нет претензий к Путину и Медведеву. Арестованный Блюхер и прочие командармы с комдивами (наподобие Котова из фильма "Утомленные солнцем" тоже твердили как заклинание: "Мне нечего бояться, за мной ничего нет. Товарищ Сталин разберется…"

    И это легко объяснимо, потому что они были и мыслили себя частью системы. Они ее энергично строили, и строили для себя, уничтожая многочисленных врагов. Но затем, на другом витке развития диктатуры, сами стали расходным материалом.

Вот и Гуриев вложился в строительство системы, поэтому он по-прежнему готов с ней сотрудничать, например, со следствием по делу Ходорковского. А ведь десять лет назад именно российские олигархи и системные либералы во главе с Чубайсом хладнокровно отдали Ходорковского на растерзание путинским опричникам. Тот слишком зарвался и всерьез угрожал даже не лично Путину, а всей насквозь коррумпированной системе, собираясь сделать "ЮКОС" по-западному прозрачной компанией. Ликвидацию этой угрозы олигархи и сислибы восприняли с явным облегчением: менять систему им было попросту невыгодно.

Правда, во время президентства Медведева (тоже, как выяснилось, декоративного) Гуриев с экспертной комиссией имел неосторожность дать отрицательное заключение по второму делу Ходорковского и Лебедева, усомнившись в законности и справедливости вынесенного им приговора. Тогда во власти шли свои внутренние игры: часть сислибов "противилась казни" и делала ставку на Медведева. Так и Бухарин со своими сторонниками когда-то надеялся сместить Сталина. Сходство персонажей поразительное: и те, и другие — типичные правые уклонисты! Близки они и по философии ("обогащайтесь"!), не имеющей никакого отношения к демократическим свободам. От силовой части властной верхушки их отличает лишь внешняя интеллектуальность и то, что впрямую они никогда не занимались палаческим ремеслом.

Но ставка на Медведева оказалась ложной. Личная диктатура его старшего товарища продолжала набирать силу в полном соответствии с необратимой исторической логикой.

В результате сегодня Ихлов советует противникам путинизма не кидаться с яростью на системных либералов, а гибко искать среди них попутчиков. А ведь у последних был исторический шанс в конце 2011 — начале 2012 года, но они им не воспользовались: это никак не входило в их повестку дня. И даже сейчас, когда вовсю идет смена кадрового состава власти, сислибы будут жалобно скулить, но не решатся выступить против системы, которую сами же создавали и которой они полностью обязаны своим благополучием.

Причудливы изгибы журналистской судьбы. Еще недавно признанный телевизионный мэтр В.В. Познер доходчиво объяснял на примерах, какие поступки ставят журналиста вне журналистики. А на днях и сам блеснул профессиональным мастерством, озвучив десять вопросов В.В. Путину накануне его очередной "Прямой линии".

Это поистине вечные российские вопросы! Когда-то Путин признался иностранным журналистам в одиночестве: "После смерти Махатмы Ганди поговорить не с кем". Теперь, похоже, жизнь налаживается: у марафонского гребца на галерах наконец-то появился достойный собеседник.

Который почему-то не счел нужным опуститься с горных высот своего профессионализма до грубых приземленных вопросов — о взрывах домов в 1999 году и гибели подводной лодки "Курск", о взаимоотношениях с Березовским и дружках-миллиардерах из списка Forbes, о разгроме НТВ и "ЮКОСа", о трагедиях в "Норд-Осте" и Беслане, об убийствах Политковской и Литвиненко, о массовых фальсификациях на выборах, о деле Магнитского и антисиротском "законе подлецов", о делах Pussy Riot, Навального, Удальцова, "болотных узников" и о многом, многом другом, из чего складывается образ путинской России.

О том, что способность к мимикрии в крови у звезд российской журналистики, писал еще Андрей Пионтковский: "Телевизионная звезда Владимира Познера, взошедшая на телемостах в эпоху горбачевской перестройки и продолжавшая уверенно светить при Ельцине, достигла своего апогея именно в период путинского застоя… Можно не сомневаться, что и на телевидении свободной России мы увидим, как Познер с таким же сосредоточенным видом расспрашивает Навального или Удальцова о преступлениях кровавого путинского режима, сокрушенно покачивая головой: "Как же многого мы тогда не знали, сынок!"

А пока генерал эфира демонстрирует четко дозированное вольнодумство, иногда позволяя себе оговорки типа "госдуры" и не забывая апеллировать к верховному правителю. Невольно вспоминается тальковское: "Покажите мне такую страну, где славят тирана… где священник скрывает под рясой КГБ-шный погон…" А еще гайдаевское:

А пока генерал эфира демонстрирует четко дозированное вольнодумство, иногда позволяя себе оговорки типа "госдуры" и не забывая апеллировать к верховному правителю. Невольно вспоминается тальковское: "Покажите мне такую страну, где славят тирана… где священник скрывает под рясой КГБ-шный погон…" А еще гайдаевское:

"Это очень тяжелый участок работы!"


и "Всем сотрудникам КГБ срочно на выход!"



Режим разводок и имитаций. Один ВВП — в роли президента, другой ВВП — в роли журналиста. А если вглядеться — оба из одной конторы.

Удвоение ВВП.

Настя Рыбаченко, несмотря на свой юный возраст, настоящий ветеран протестного движения. Она пришла в оппозицию задолго до того, как кража миллионов голосов на жульнических «выборах» привела многих наших сограждан к пониманию того, что далее мириться с произволом невозможно. В протестных кругах Настя быстро заработала себе авторитет как организатор дерзких, креативных и смелых акций.

Для Насти, родившейся в год Августовского путча и распада СССР и не заставшей всех прелестей жизни в «социалистическом лагере», свобода — не просто ценность, для неё это абсолютно необходимое и естественное условие существования, как воздух или вода.

Именно таким как Настя, тем, чьи души не были искалечены шестерёнками советской системы, предстоит строить новую свободную Россию после того, как мы все вместе отправим путинский режим на свалку истории. Я уверен, что у них всё получится.

Припозднившись на пару дней с первоапрельской шуткой, сопредседатель "Парнаса" Борис Немцов обнародовал аж четыре "абсолютно разные" версии ответа на жгучий вопрос: "Когда уйдет Путин?" — библейско-мистическую, конституционную, историческую и сравнительную (Брежнев, Сталин). И с удивлением подытожил: "Все эти оценки без исключения!!! приводят к одному выводу: его не станет к 2024–2025 году. Главный вопрос для гражданских активистов, оппозиции и меня в том числе, что в этой фатальной безысходности делать нам??? Мой ответ: продолжать бороться!!! ...Если мы упорно и упрямо будем продолжать борьбу, он уйдет раньше. И это будет благо для России и всех нас…"

Конечно, подобные "методы оценки" вызывают улыбку. У Бориса Ефимовича хорошее чувство юмора. Да я и сам не чужд магии чисел, о чем напомнил еще 1 января: "Число 13 всегда было для меня счастливым, а год Змеи всегда был знаковым в отечественной истории с начала прошлого века. Так что, надеюсь, комбинация этих двух факторов в наступившем году должна принести нам удачу!"

Но числа числами, а жизнь богаче наших представлений о ней и каких-либо схем. Как сказал поэт: "Жалею вас, приверженцы фатальных дат и цифр…" Ни для кого не секрет, что плачевная экономическая ситуация, помноженная на неадекватность власти, может легко опрокинуть любое предсказание.

Поэтому странно слышать слова о "фатальной безысходности" из уст матерого оппозиционера, бесстрашного разоблачителя путинского ворья.

Тем более что сейчас "научных" прогнозов будущего как грязи, и чаще всего в их основе лежит не занимательная каббалистика, а холодный расчет. Буквально на следующий день после "парнасского оракула" выступил экс-министр финансов Алексей Кудрин, сыгравший в 1997 году ключевую роль в появлении Путина в коридорах федеральной власти. Вот о чем он поведал своим коллегам по Комитету гражданских инициатив: "По сути, мы проживаем важнейший и сложнейший исторический этап — переход страны к реальной демократии. Он может происходить быстрее и легче или длиннее и сложнее, но изменить этот тренд уже невозможно... Через какое-то время, возможно на это уйдет 15–20 лет, мы неизбежно перейдем к более сбалансированной общественной системе... Дело, за которое мы взялись, не делается за год. И, по прошествии года, можно сказать — мы даже не стайеры. Мы с вами — марафонцы. А дистанция только началась".

Оказывается, дело, начатое Гайдаром и Чубайсом 20 лет назад, живет и побеждает: системные либералы намерены продолжать свои "непопулярные реформы" еще 15–20 лет! После зимних колебаний 2011–2012 годов они сделали ставку на Путина, осознав, что иначе их ждет неминуемый крах. И привычно исполняют заученные роли в кремлевском театре марионеток, имитируя оппозиционность и создавая порождающие ложные надежды "либеральные обманки": то Медведев, то Прохоров, то Кудрин…

Приведенный фрагмент кудринского выступления еще раз ярко демонстрирует, что сислибы не оппозиция, а неотъемлемая часть правящего чекистского режима, его идеологическая стража, управленческая и финансово-экономическая опора.

На наших глазах вовсю раскручивается маховик репрессий, раздувается "болотное дело", продолжаются аресты, вот-вот появится очередной политзаключенный — Алексей Навальный, а они твердят про 15–20 переходных лет!

Как славно: за эти годы под иконами Гайдара и под чутким руководством Ясина и Гуриева могли бы вырасти новые поколения хозобслуги для президентской администрации и Газпрома. А первые ученики-финансисты усердно подмахивали бы и многомиллиардные кредиты подставным компаниям-однодневкам (наподобие "Байкалфинансгрупп", и мошеннические возвраты из бюджета астрономических сумм НДС (по накатанной схеме, раскрытой Магнитским). "Мечты, мечты…"

Однако страна так долго не протянет: советская производственная инфраструктура предельно изношена, а другой наши "непопулярные реформаторы" не построили. Несмотря на кризис, мир динамично развивается, и, по всей видимости, в недалеком будущем российская экономика "трубы" вылетит в трубу.

В одном Кудрин прав: действительно начался "переход страны к реальной демократии" и "изменить этот тренд уже невозможно". Но переход случится, конечно, не в "2024–2025 году" и тем более не через "15–20 лет", а гораздо, гораздо раньше.

России, чтобы выжить как государству, неизбежно придется отторгнуть путинский режим и его архитекторов.

Поэтому наш неутомимый марафонец питерской закваски зря обнадежил своих коллег, что "дистанция только началась". Для них дистанция заканчивается. Вы уже на финише, господа-товарищи, и дыхание вам надо тренировать не к марафону, а к спринту.